|
|
|
|
|
Витёк
Холодное осеннее утро. Полуразрушенный двухэтажный дом. Усыпанный палой листвой дворик. В углу горит куча мусора. Возле огня сидит Либерзон – оборванный, грязный, небритый человек неопределенного пола и возраста, пытается починить доисторического вида патефон. Рядом, среди картонок и гнилых лохмотьев, сидит только что проснувшаяся Марина Гваделупова и нюхает свои носки. Либерзон. А сегодня, Мариночка, я собираюсь рассказать тебе о другом замечательном молодом человеке, с которым мне доводилось встречаться, когда я ещё не решил посвятить свою жизнь искусству дворника. Марина. Вот одного я никак понять не могу: сколько я себя помню, я каждое утро просыпаюсь в этой норе и вижу твою бомжовскую рожу, потом иду искать еду или сдавать бутылки, возвращаюсь сюда и пытаюсь обобщить свой опыт пребывания в этом мире. Ну, иногда ещё, если повезёт, местные пацаны стакан водки нальют, а я у них отсосу. Но откуда мы с тобой взялись-то здесь?! Было ли у нас в жизни что-то ещё, кроме этой помойки? И с чего вот ты, например, взял, что ты – дворник?! И что тебя зовут Арон Моисеевич Либерзон? Либерзон. Всё дело в том, что когда-то очень давно над нашим миром пронеслась сверкающая комета, и с тех пор, когда по ночам идёт дождь, на прилавках киосков «Союзпечать» не сидит абсолютно никто… Марина. Как бы мне хотелось, чтоб всё было именно так! Но моё жёлтое полотенце осталось там же, где и раньше – в наглой нарочитости твоих запасных вариантов. Либерзон. Большое спасибо тебе за то, что всегда понимаешь меня с полуслова. Знаешь, сколько раз я вскакивал ночью от телефонного звонка в надежде, что вот-вот придёт конец этим холодным пальцам на позвоночнике, что сейчас наконец-то всё объяснится и моя жизнь… Марина. У тебя же нет телефона! Либерзон. Да… Действительно. Но разве это так важно?! Как вырваться из этой повседневной ловушки – вот как нужно по-настоящему чистить зубы. Марина. We are wanna sleep here. Либерзон. И к тому же Витёк никогда и слыхом не слыхивал о таком полумифическом персонаже, как Санёк – флейтист и клавишник. Хотя, если бы не он… Кто знает, сидели бы мы с тобой сейчас у костра, как и все… Марина. Все?.. Либерзон. Все жители этого обиталища. Раздаётся хриплый кашель, из подвального окна показывается профессор Цвайштейн. Цвайштейн. Да, а как же? Уж не возомнила ли ты, что ты одна на белом свете? И вот так каждый раз – как только у тебя начинает складываться какое-то мало-мальски чёткое, определённое понимание мироздания, появляюсь я и сбиваю с логического построения! Марина. Как ни странно, у меня сейчас в голове промелькнула какая-то странная мыслишка – что-то типа… Уже не помню. Ну да ладно!.. Либерзон. Скажите, профессор… Цвайштейн. Ничегошеньки я вам не скажу, господин хороший!!! И ещё вот что: Внезапно с крыши начинает валиться разнообразный мусор – палки, доски, картонки, последним со страшным криком падает А. И. Иванов. Либерзон. А, это ты… |